Инкогнито... Из Тбилиси. Часть 2 / 7 Мая 1927 / История Ульяновска / Годы и люди

За неделю до организационного пленума обкома партии Колбин прилетал в Ульяновск инкогнито. Ходил никем не узнаваемый по городу, заходил в учреждения, магазины, побывал в некоторых райцентрах. Сергей Ойкин, научный сотрудник областного Краеведческого музея, а тогда молодой учитель в Майнском районе, рассказывает, что со своими проблемами обивал пороги районных контор, откуда его прогоняли чуть ли не матом. "И вдруг — что за чудеса?! Чиновники во всех кабинетах смирные, вежливые, разговаривают голосами тихими, чуть ли не ласковыми. Ничего понять не могу. Потом мне рассказали. К ним зашёл какой-то мужчина, так, ничего примечательного. Обратился с какой-то просьбой, а они давай его по кабинетам гонять. Да ещё нахамили. Оказалось, это первый секретарь обкома Колбин. Была у него такая манера, приедет "инкогнито из Петербурга", прикинется простым просителем... После того как он первому секретарю райкома взбучку устроил, они там все шёлковые стали"...

Рассказывали, что в день приезда в столовой обкома партии Колбину в боковой комнате накрыли обеденный стол и поставили спиртное. Он пообедал, к спиртному не притронулся, а потом спросил: "Сколько это стоит?" Расплатился (как потом расплачивался во всех поездках на предприятия и в районы) и сказал: "Чтобы я о возлияниях в рабочее время больше не слышал". Чиновникам стало очевидно, что в области задаётся какая-то новая сетка координат.

Забегая вперёд, можно привести слова ветерана КГБ Евгения Лытякова: "Ту негативную информацию о Колбине, которая потом начала циркулировать, инициировали именно те ответработники, которым очень неплохо жилось при слабохарактерном Кузнецове и кому пришлась не по душе твёрдая рука Колбина. Твёрдая и энергичная. Работать, как выяснилось, он мог буквально сутками".

По словам дочери Геннадия Васильевича Марины Геннадьевны, отец при каждом новом назначении тщательно изучал "историю и географию вопроса". Быстро он сориентировался и в Ульяновске. Уже через две недели после избрания он пишет секретную Записку в ЦК КПСС об отнесении города к числу внекатегорийных. Затем одна за другой следуют Записки по предприятиям оборонки, по строительным мощностям, по отставании социальной сферы Нового города.

Владимир Миронов, в "колбинские годы" заведовавший облоно, свидетельствует: "Документы, которые стали выходить при Колбине, коренным образом отличались от тех, что были при Кузнецове, да и при "позднем" Скочилове. Сразу становилось понятно, какого уровня руководитель занял кресло "первого".

Кстати, Колбин внимательно изучил планы и наработки Скочилова (как члены ЦК, они вполне могли знать друг друга и уж точно встречались на пленумах). То, главное постановление ЦК и Совмина по развитию родины Ленина к 100-летию вождя оказалось далеко не выполненным. Колбин решил новый юбилей (грядущее 125-летие) также поставить на службу региону и "выбить" из центра максимальное количество капиталовложений.

Апрель 1984 г. Обсуждение генплана застройки Ульяновска:

Александр Большов, ставший к тому времени председателем облисполкома, сетовал: "Колбин стал составлять программу "Родина Ленина-125" и такого туда понаписал! Я активно возражал: зачем размазывать силы и средства? Лучше сосредоточиться на главных проблемах"... Невдомёк было Александру Михайловичу, что Колбин ставил задачи, которые ему-то были как раз по плечу. С его-то связями... Яков Рябов к тому времени — зам. председателя Совмина Союза, Николай Рыжков, с которым дружили семьями, в скором времени станет главой правительства. Егор Лигачёв, друг и соратник — "второй человек в партии".

Министр культуры РСФСР Мелентьев — близкий знакомый ещё по Нижнему Тагилу.

Проработай Геннадий Васильевич в нашей области не три, а хотя бы пять лет, результаты были бы гораздо весомее. Но и на вскидку можно назвать несколько прорывных вещей, которым регион обязан исключительно Колбину: строительство Центра микроэлектроники, нового моста, открытие университета, создание заповедника "Родина Ленина", мемориального комплекса в Прислонихе, развитие массового садоводства.

Рассказывает Алексей Рыжевский, в 1987-1991 г.г. генеральный директор УЦМ: "Предложение строить Центр микроэлектроники в Ульяновске исходило от Колбина. В ЦК рассматривалось три варианта: Белоруссия, Ульяновск, Новосибирск. Колбин пролоббировал ульяновский вариант и это, безусловно, его заслуга".

Через три месяца своей работы в Ульяновске Геннадий Васильевич пишет в ЦК секретную записку о создании в городе исторического заповедника "Родина В.И.Ленина". Через короткое время выйдет соответствующее решение партии и правительства, а значит, будет спасено и защищено от дальнейших посягательств историческое ядро города. Университет. Сколько писем всесильный, казалось бы, Скочилов написал по этому поводу в ЦК! Не получилось. А Колбин 5 июля 1984 года пишет Записку в ЦК, а уже 25 сентября выходит постановление Центрального комитета КПСС "Об организации государственного университета в Ульяновске".

Первый рейс самого крупного в мире военно-транспортного самолёта АН-124 "Руслан" состоялся 30 октября 1985 года, о чём министр авиационной промышленности СССР Иван Силаев и первый секретарь Ульяновского обкома Геннадий Колбин доложили в ЦК КПСС.

Геннадий Колбин на военном полигоне:

Очень благодарна Геннадию Васильевичу семья Пластовых. Пригласил на разговор сына — Николая Аркадьевича. Спросил, с чего нужно начать работу по увековечению памяти его великого отца. Тот ответил: "С восстановления и открытия храма в Прислонихе". И Колбин в то, ещё почти атеистическое время, понял это и поддержал. Строительство заповедника "Родина Пластова" с этого и началось.

На кадровую политику нового "первого" народ быстро откликнулся анекдотами. Один из них такой. "Ты слышал, что Колбин много лет занимается фотографией?" — "При его загруженности вряд ли..." — "А тогда откуда у него эта коронная фраза: "Внимание, снимаю?.." О кадровых делах — в следующей части, а анекдот попал в точку, был Геннадий Васильевич заядлым фотолюбителем, сам проявлял, сам печатал.

Геннадий Демочкин

Люди: Колбин